Бредовый суп - Страница 47

К оглавлению

так даже ишутитьнельзя.

– Что тыимеешь ввиду?

– Я имеюв видувозраст, –сказал я. – Ну,какие у тебябылипроблемы?

– Апроблемыбыли только утебя?

– Нет, нетолько уменя. И японимаю,конечно, чтотебе тожебыло трудно.

– Но нетак, как тебе,да?

– Но нетак, как мне.

– Тебе,наверное,виднее.

–Конечно, мневиднее, –сказал я. –Например, я недумаю, что тытак уж сильнопереживал,когда искалпервую работу.

– Я тебеоб этомрассказывал?

– Нет. Ачто ты мнеможешьрассказать?

–Ничегоособенного, –сказалСережа. –Только уСветки былнервный срыв,и она хотелавыброситьсяиз окна. Одинраз она былаочень близка кэтому, и еслибы я в тотдень пришелдомой позже…

Мы всемолчали.

– Яужаснобоялсяуходить издома, дажекогда мнеказалось, чтовсе более илименее успокоилось,и я никогдане былуверен, увижули я ее, когдавернусь.

–Прости, я незнал этого, –сказал я.

– АСветкинамама всеписала намписьма из Москвы.Всесоветоваламне, какнайти работу.

– Что жеона могласоветоватьтебе?

– Этобыла какая-тоерунда. Но вто время этодействовалона насдовольноудручающе.

– Что жеона все-такитебесоветовала?

–Пытатьсянайти работуне поспециальности.

– Этокак? – спросиля. –Устроитьсярвать зубы?

– Незнаю, – сказалСережа.

– Ну ичто, ты пошелрвать зубы?

– Нет, явсештудировалмою первуюкнигу по финансам.

– Какую?

– “Option markets”.

– Коксаи Рубинштейна?

– Да, –сказалСережа.

–Значит, ты невнял советамсвоей тещи?

– Нет, иона говорила,что у менясоветский подходк работе.

– Этоочень смешно.

– Тогдаэто не былосмешно. Янашел работутолько черезгод. Мнесказали, чтоменя берут, послетретьегоинтервью.Когда я вышелот них, я свернулв какую-тотемнуюбезлюднуюулочку и шелнесколькоминут, ничегоне соображая,пока неостановилсяоколокаких-томусорныхбаков, и яподнял рукивверх и то лизакричал, толи завыл.

–Прости, я незнал этого, –еще разсказал я.

–Теперьзнаешь? –сказалСережа.

–Теперь знаю, –сказал я.

– Менявзяли вкомандуоченьсильныхребят, и мнепришлосьначинать сабсолютногонуля. Меняопекал таммой приятель,благодаря которомуя и попал-тона эту фирму.Но даже приего помощи тесовсемлегкиезадания, которыемне давали,казались мнеабсолютно неприступными.Все былополныммраком.

– И всеказалосьабсолютнобезнадежным.Да? – сказал я.

– Да, –сказалСережа.

– Ачерез тримесяца началбрезжитькакой-тосвет, черезполгода тыстал ужемногоепонимать, ачерез год былтам королем.

– Да,что-то в этомроде. Нокогда япроработал тамвсего девятьмесяцев, унас былобольшоеувольнение ия был уверен,что менявыгонят.

– Нотебя невыгнали.

– Нет,меня невыгнали, –сказалСережа.

– И,наверное,дажеповысили.

– Да,меняповысилитогда. Нобыло оченьстрашно. Тыкогда-либовидел, как ккакому-нибудьзданию вдругначинаютподъезжатьчерныелимузины? Недва-три, амного черныхлимузинов.Они стоятоколо здания,как черныевороны, иждут своихжертв. Ссамого утралюдейвызывают вкадры, и онивозвращаютсяк своемуместу уже всопровожденииохранника. Имразрешаюттолько взятьсвои личныевещи и тут жепровожаютвниз и сажаютв этилимузины иотвозяткуда-нибудьподальше отофиса.

–Слышал обэтом многораз, – сказал я, –но у нас этопроисходиловсе как-топриличнее.

– Апотом, –сказалСережа, –насчет“молодых”. Я недумаю, чтодесять–пятнадцатьлет имеют большоезначение.

– О, вэтом тыможешь несомневаться.Каждыедесять летимеютогромноезначение.

– Ну, этотолько длясамогораннеговозраста.Если тебяпривезли впять–десятьлет, то твойродной язык –английский. Аесли – вдвадцать, идаже впятнадцать,то он никогдауже твоимроднымязыком небудет.

– Да, но ипотом – тоже, –сказалаМаринка. – Вдвадцать тыидешь вколледж, и тыуже, как все. Ав тридцать–тридцатьпять далеконе каждыйидет учиться.

– Можетбыть, – сказалСережа, – я незнаю, может, двадцатьи тридцать –это большаяразница.

– Да, –сказал я, – аесли тыприехал всорок пять,то тебе уже надосовершитьчто-то вродеподвига,чтобы как-тоустроиться. Ипервые двагода…

–Первые двагода в любомвозрастеочень трудные,– сказалаМаринка.

– Да, но всорок пятьони могутпревратитьсяв сплошнойкошмар.

– А вот иСветка, –сказалСережа.

–Готово, –сказалСветка.

– Ну, чтотам у васпроизошло? –сказал я.

– Яспросила уофицианта,как пройти втуалет.

– И онсказал, что уних неттуалета.

– Да. Акак тыдогадался?

– А я недогадался. Яслышал.

– Тыслышал, чтомы тамговорили?

– Да.

– Неможет быть, –сказалаСветка.

–Почему?

– Ты немог отсюдаслышать, очем мыговорили там.

– Ивсе-таки яслышал.

– Неможет быть.

– Можетбыть, – сказаля.

– Нет, –сказалаСветка.

– А чтотут такогоособенного? –сказал Сережа.– Я тоже всеслышал.

–Маринка, тытоже всеслышала? –спросила Светка.

– А явообще непонимаю, очем вы тутговорите, – сказалаМаринка.

– Ты,наверное,забыла, чтомы оба сидимна полу, –сказалСережаСветке.

– Накаком ещеполу? –спросилаСветка.

– Вторговомзале.

– Что?

– На trading floor.

– А, –сказалаСветка, – такбы и говорил.Зачем тыковеркаешьрусский язык?

– А причем тут trading floor? –спросилаМаринка.

– А ты несмотрелаэтот фильмпро трейдера?Ты помнишь,как он там вресторане…Что он делалв ресторане? –спросилСережа меня.

– Этоттрейдер сталрассказывать,о чем говорилиза всемистоликами, ичто-то такоесмешноепроизошло поэтому поводу.

– Да, и онпонял, о чемговорилимежду собойофицианты, –сказалСережа, – идаже пошелвыяснять снимиотношения.

– Тактвойофициантпошутил? –спросил яСветку.

– Да. Но яна секунду