Бредовый суп - Страница 46

откровеннойложью. Потомучто я не мог позволитьсебе купитьего ни прикаких обстоятельствах.И я прямопочувствовал,что я покраснел,и продавщица,конечно, заметилаэто. Но онавсе-такисказала, чтосейчас дастмне егопосмотреть,если у меня чистыеруки.

– У менячистые руки, –сказал я. – Уменя очень чистыеруки.

–Сделайте мнедваодолжения, –сказала она.

–Конечно, –сказал я.

–Во-первых,когда вы говорите“Пикассо”,делайтеударение навтором слоге.А во-вторых,переворачивайтестраницыправой рукойс правоговерхнегоугла, сверхней егостороны. Воттак.

Онапоказала мне,какпереворачиватьстраницы,чтобы на нихне моглоостатьсяникакого,даже самогомаленькогоизлома. И стех пор ялистаюстраницытолько так –правой рукойи, обязательно,с правоговерхнегоугла, сверхней егостороны.

Однаждымне повезло.МеняпригласилипосетитьзапасникиТретьяковки.Там было несколькобольшихкомнат состеллажами,на которыхстояликартины всехсамыхзамечательныхрусскиххудожников.Они стояливплотнуюдруг к другу,без всякого порядка,в навал,какие врамах, акакие простотак, наподрамниках.В комнатахсильно пахлопылью. И явытаскивалкартину состеллажа,ставил еегде-то рядомна пол,прислонив кстенке,любовалсянесколькосекунд и потомзасовывал настеллажобратно. Уменя быломало времени,и я торопилсяпосмотреть все.

Вверхнем рядуодного изстеллажейстояла здоровеннаякартина. И ястал тащитьее оттуда,пытаясь недотрагиватьсядо холстаруками. И мненикак неудавалосьобхватить ееза подрамникдаже поперек,такая она былабольшая. Икогда онапочти готовабыла обрушитьсяна меня, мневсе-такипришлось попридержатьее за холст.Потом, когдая ужеприслонилкартину кстенке, ядолго не могзаставитьсебя вернутьее на место.Так, первыйраз в жизни, яувидел “Надгородом” Шагала.

– Вотпочему у менячто-топерегореловнутри, –сказал я.

– Что? –спросилаМаринка.

Мыдоехали наметро до станции“Ternes”. Потомпошли по Wagram изашли в кафе “AlGoldenberg”.

– Чтоговорят твоипутеводители?– спросил я Маринку.

– Почтиисторическийресторан.Сэндвичи, какв Нью-Йорке.Лучшийзакусон впределах двухсотфранков вэтом районе.

– АХемингуэйздесь любилсидеть? –спросил я.

– Нет, –сказалаМаринка.

Мысъелинью-йоркскиесэндвичи ипошли по Wagram вобратнуюсторону. Былоочень жарко,и каждыепятнадцатьминут намприходилосьпокупатьсодовую. Еедавали безольда. Поэтомуя все времяел мороженое.И от этогоопять хотелпить.

Вскоремы дошли доТриумфальнойарки. И потомпобрели поЕлисейскимполям. Навсехтротуарахстуденты изРима ели цыплят.

Мы селив метро,доехали доПляс Пигаль,и когда вышлинаверх,увиделисразу крылья“Мулен-Руж”. Иуже черезнесколькоминут мы выкупалитамзаказанныееще два дняназад билеты.

Наспровеливнутрь ипосадили застолик впервом ряду,вплотную ксцене.

– Давайне будемздесь есть, –сказалаМаринка.

–Хорошо, –сказал я, – новыпитьчто-нибудь непомешает?

–Конечно.Только мнекажется, чтонас неудачнопосадили. Мыбудем видетьздесь целый вечеродни голые ноги.

–Знаешь, что, –сказал я, – ямечтал обэтом всю моюжизнь.

Г л а в а 21

– Это неочень-топравильноболеть замексиканскуюкоманду,работая вголландскомбанке, –сказал Джон.

– О, яоченьизвиняюсь, –сказаладевушка.

Онаужасносмутилась, ивсе смотрелина нее вполнесерьезно.

– Я оченьизвиняюсь, –еще разсказала она.

Мексиканцызабили гол вворотаголландцевбуквально напоследнейминуте, иматч почтисразузакончился.

– Back to business, –сказал Джон ипереключилтелевизор наканал новостей.

Когда явернулся наместо, яувидел МитюпередмониторомБлумберга.

–Один–один, –сказал я.

–Невероятно! –сказал Том.

– О-го! –сказал Митя.

– Чтотакое? –спросил Том.

– Все ещеидет вверх.

–Сколько уже?

–Прибавил ужедвенадцатьпунктов! – сказалМитя.

–Невероятно! –сказал Том. – Язанимаюсьсовершенноне тем делом!

– Да, –сказал Митя, –кто бы могподумать.

– I’m definitely in the fuckin’ wrong business,man! – опятьсказал Том.

Немногоо геологии

Версаль,21 августа 1997года

С утрамы поехали вВерсаль. Наммногие несоветовалиэтого делать,но мывсе-такипоехали.

Япристалненадолго ккакой-тоэкскурсии.

– Ну что,Илюша? –спросилаМаринка. –Услышал что-нибудьинтересное?

– Да, –сказал я. –Людовикичетырнадцатый,пятнадцатый, шестнадцатыйивосемнадцатыйспали рядом.В соседнихкомнатах.

– Безкондиционеров,конечно, –сказала Маринка.

Мывышли кфонтанам. Ноони почему-тоне работали,и от нихсильно пахло.

– Тебездесьнравится? –спросил я.

– Когдапахнет, тоуже ничего ненравится, –сказалаМаринка. –Хочешь что-нибудьсъесть?

– Когдапахнет, тоуже ничего иесть не хочется.Если тольковот помороженому.

Помороженому,конечно,съели.

Мывернулись вПариж и пошлина ланч в “Le GrandCafe Capucines”. Мытолько ещеначалиизучать меню,как увиделиСветку сСережей. Инаш официантпридвинул кнам еще одинстолик.

Язаказал себерыбнуюпохлебку и“знаменитыесвиные ножки”– так былонаписано вменю.

– Япойду помытьруки, –сказалаСветка. – Еслиникто невозражает,конечно.

– Никтоне возражает,– сказал я.

– Как жея устал, –сказалСережа.

–Сегодня иливообще? –спросил я.

–Сегодня ивообще.

– С чегобы это?

– А ты ниот кого неслышал, кактяжелоначинать всес нуля, когдатебе далекоза тридцать?

– Что-тотакое слышал.Но деталей незнаю.

–Расслабься, –сказалСережа. – Япошутил.

– Вам,молодым, внашемприсутствии