Бредовый суп - Страница 22

девушка,обращаясьуже к Маринке.

– Да, –сказалаМаринка.

–Сережа,ребята воттут тожелетят вПариж.

– Отлично,– сказалСережа.

– Насзовут Светка иСережа, –сказаладевушка.

– А нас –Марина иИлья, – сказаля.

Маринка,конечно,сразу сталавыпытывать у них,кто онитакие, гдеживут и гдеработают, имы тут жевыяснили,какие у насесть общие знакомые.

Оказалось,что у Светкис Сережейбыли почтитакие жепланы на ихотпуск, что иу нас. Светканаписала мнена своейкарточкеназваниявсех отелей,где онисобиралисьостановиться.И я обещал импозвонить,чтобыпообедатьгде-нибудьвместе.

Мыприлетели вПариж и,когда пошлизабиратьбагаж, ещеиздалиувидели нашиимена,написанныекрупно набольшомбеломплакате.

Мыподошли кстойке испросили, чтоэто значит.

– Вашчемоданулетел наБагамы, –сказала девушка.

–Прекрасно, –сказалаМаринка.

– Небеспокойтесь,мы доставимвам чемодан втечение двадцатичетырехчасов вотель.

– Вкакой отель? –спросил я.

– Вкаком отелевы будетежить? –спросила девушка.

– Вкаком отелемы будемжить? –спросила яМаринку.

– Я непомню, –сказалаМаринка, – всеадреса и вообщевсе – в этомчемодане.

– Мы незнаем, –сказал ядевушке. – Мыуезжаем вГолландию.

– ВБельгию, –сказалаМаринка.

– ВБельгию, –сказал я.

– Вкакой город? –спросиладевушка.

Маринканапряженнодумала.

– Мы непомним, –сказал я.

– ВБрюссель, –сказалаМаринка.

– ВБрюссель, –сказал я, –только мы непомнимназванияотеля.

– Что жемне делать? –спросиладевушка.

Маринкапосоветоваланашейдевушке попробоватьобзвонитьвсе крупныеотели Брюсселя,и этосработало. И,наверное,через час мыуже выехалииз Парижа.

–Все-такидействительно,– сказал я, – вЕвропе всенемногопо-другому.

– Что тыимеешь ввиду? –спросилаМаринка. – Тебедали майонезвместокетчупа?

– Я имеюв виду, что вмашине неткондиционера.

– Но тыже как-топриспособился?

– Да, нокогдаоткрываешьокна,становится довольношумно и оченьтрудноразговаривать.

–Почему же мыне спросилипрокондиционер?

– Мне вголову это непришло.

– Мнетоже, –сказалаМаринка. – Номне, в общем-то,нормально.

– Мнетоже. Вполнеможно и безкондиционераобойтись.

– Я дажене сразу и заметилаэто.

– Я тоже, –сказал я. –Потому чтоутром былоеще прохладно.

– Да,наверное. Нуничего, нетак уж этострашно.

–Вполнетерпимо.

– Да, –сказалаМаринка, – мнетак и вообщеничего.

– Да, –сказал я. – Но вследующийраз мы такимидураками ужене будем.Правда?

Мыпобросалинаши вещи вотеле и нестали дажеотдыхать. Мывышли наулицу и пошлипросто так,не зная, кудамы идем. Яувиделназвание “Stock Exchange”на одном иззданий. Заним шлиулочки, заставленныестоликами.Почти накаждом из нихстояличерныекотелки, изкоторых горойтопорщились mussels. Мы сели запервыйсвободныйстолик изаказали moules au vin blanc.И были простосчастливы,что можем такрасслабленносидеть прямона улице застоликом,питьбельгийскоепиво и естьэти mussels,совершенно,казалось бы,незатейливоприготовленные,но абсолютноневоспроизводимыеболее нигде.

Ужесовсемпоздновечером мыужинали на улицев каком-тосимпатичномкафе. Вокругстоликовигралимузыканты. И,конечно,среди нихбыли русские.Один из нихоченьприличноиграл наскрипке.

– Какоеу негообразование?– спросилаМаринка.

– Что тыимеешь ввиду? –спросил я.

– Ну, онсамоучка?

– Нет, –сказал я, –консерватория.

Всущности, ониграл не наскрипке, а накаком-тоинструменте,похожем наскрипку. Онлегко инепринужденносыграл “Чардаш”Монти и сталобходитьстолики,собирая деньги.Ему охотноплатили. Идавали бы ещебольше, еслибы он не былтаким хмурым.Товарищскрипачааккомпанировалему на гитареикомпенсировалегоугрюмостьпостояннойширокойулыбкой насвоемпростоватомлице.

Скрипачсовсем не былрасслабленным,как выглядятвсемузыкантыМанхэттена. Вего взглядебылиусталость ипрезрение. Онпрезиралвсех нас занашупраздность.Презирал своеготоварища-простака.Презиралсебя за то,что долженбыл игратьперед нами. Ивообщепрезиралвсех и все насвете.

Скрипачпротянул мнесвой бубен, ия бросил тудадесятьфранков. Онпоблагодарилменя, и нашиглазавстретились,каквстречаются глазарусских внеРоссии.“Спасибо”, – ещераз, но ужепо-русскисказал он. Иего взглядслегкасмягчился.

Г л а в а 10

– Запересказ ”L'Humanite Dimanche” безсловаря – два, –сказалазаведующаякафедрой. –Нет, не два.

Яподнял глаза.

– Два сминусом, –сказала она.

Яопустилглаза.

– Заперевод математическоготекста безсловаря – два.За переводматематическоготекста сословарем –три с двумяминусами.Какие будутпредложенияу членовкомиссии поповоду среднейоценки?

– Можетбыть, –сказалаОльгаНиколаевна, –я думаю,может быть,три?

– Да, наверное,три, – сказалкто-то изчленов комиссии.

– Три, –сказалазавкафедрой.– Вы согласны?

– Да, –сказал я.

Брюссельскиевафли

Брюссель–Брюгге, 8 августа 1997года

Ссамого утраМаринкасталаговорить мне,что в Брюггемы пойдем вмузейМемлинга. Ноя наотрезотказалсядаже думатьоб этом.

–Знаешь, –сказал яМаринке, – мнекажется, чтожеланиеходить помузеям – эторусскаянациональнаячерта. Как тыдумаешь?

– Незнаю, –сказалаМаринка. – А счего ты этовзял?

– А какже. Русские,когда куда-нибудьприезжают, немогутпропуститьни однукартиннуюгалерею. Идобро бы,если толькоте, которыеживописьлюбят илиразбираютсяв ней. А товедь всеподряд идут.

– Но нетолько жерусские.

– Нетолько. Норусские – вобязательномпорядке. Воту тебя в группе,когда народприезжает изотпуска, о чем